Сплав на байдарке по Белому морю от Коргоручья на остров Капша | Как я учил чайку летать | Малые острова
Запасшись Коргозёрской водицей, я отчалил в сторону мыса Белые Щели. Однако никаких щелей там обнаружить не удалось. Далее шёл вдоль берега, разглядывая красивый скальник, пока не наткнулся на небольшой ручеёк, а около него на крупных, почти взрослых птенцов большой серой чайки. Птенцы вполне могли бы летать, но пока не знали об этом.
Прощание с Коргозерским ручьём
Пора покидать стоянку на Коргозерском ручье. Утро встретило меня тихим плеском воды о камни и лёгким шёпотом сосен, что росли вдоль берега, цепляясь корнями за скалистую почву.
Прежде чем двинуться дальше, нужно запастись питьевой водой — чистой, пресной, без того противного привкуса, что был у ручья Ульянишева. В этот раз я не повторю прошлую ошибку. Пройду подальше, туда, где прилив никогда не достаёт, и наберу воды прямо из ручья.
Вот оно, идеальное местечко: маленький поток струится меж валунов, покрытых зеленоватым мхом. Камни под ногами чуть покачиваются, но вода — настоящее сокровище! Прозрачная, холодная, она зеркально отражает серое небо и редкие сосновые ветви. Красота!
Запас водицы из Коргоручья
Уходить решил почти в полный прилив — вода уже упала где-то на полметра, но это всё равно лучше, чем таскать вещи по отдельности, как вчера. Пока увязывал две бутыли, заметил кустики дёрена шведского. Ягоды яркие, красные, словно маленькие огоньки среди серых камней, но на вкус — пустышка.
Лодка сразу потяжелела на 15 килограммов. Корма ощутимо осела, но зато теперь у меня запас воды на неделю. Могу вставать где угодно — там, где найдутся дрова или понравится пейзаж: скалы, уходящие в море, или низкие сосны, гнущиеся под северным ветром.
Прощальный взгляд на стоянку. Здесь было уютно: пресная вода журчала рядом, старая каменка, хоть и полуразрушенная, грела душу воспоминаниями о прошлом. Пора в путь.
Прощай Коргоручей
Сегодня переход будет большим — до островов Капша, что в десяти километрах отсюда. Хочу найти маленький, живописный островок, где можно неспешно насладиться новой частью похода. Спешить не стану, чтобы не промчаться мимо неизведанных красот Белого моря.
Выход в море
Ветра почти нет, и байдарка скользит между камнями, пока я выбираюсь на большую воду. Море расстилается передо мной — холодное, спокойное, с лёгкими волнами, что лижут прибрежные скалы, покрытые бурыми водорослями. Во время отлива тут остаётся маленькое озерцо пресной воды, где журчит ручей. Его звонкий голос теряется в шуме моря, но я всё равно слышу его прощальный шепот. Наконец, выгребаю из теснин. Впереди — простор и свобода.
На мысу Белые Щели стоит створный знак, совмещённый с маяком. Старая железяка, побитая ржавчиной, но всё ещё гордо возвышается над берегом.
Маяк на мысу Белые Щели
Откуда такое название — Белые Щели? Не знаю. Может, из-за трёх трещин в скале, что я замечу позже. Вокруг — чистота, лишь одна батарейка валяется среди камней. Лезть на эту конструкцию не хочется — вдруг переломится? Зато вижу уголковый отражатель для локаторов и окошко, где, наверное, когда-то стояла лампа, светившая в сторону Ёлки-Тундры на Кандалакшском берегу.
В дымке виднеются Колвицкая губа и очертания Кандалакши. Скоро она скроется из виду, и я наконец-то перестану чувствовать себя в пригороде.
Ветер стих, и вёслами махать тяжело — жарко, душно. Лучше бы лёгкий встречный бриз, с ним байдарка держит курс, а в штиле крутится, как хочет. Приходится постоянно выравнивать.
Вдоль берега замечаю геодезический знак — деревянный, сделанный топором и пилой. Памятник военным топографам, что тащили сюда скобы и гвозди полвека назад. Теперь, с GPS и ГЛОНАСС, такие штуки никому не нужны, но они стоят, молчаливо глядя на море.
Восхождение на Белые Щели
Решил подняться на горушку рядом с мысом Белые Щели. Крутая, поросшая мхом и редким можжевельником, она возвышается над водой, обещая вид на залив. Наверху — болотце с пресной дождевой водой, куда волны не добираются. Морошки, увы, не нашёл. С высоты открывается пейзаж: знаки заповедника, бакены и далёкий Кандалакшский берег, утопающий в дымке.
Вид на Ёлкины тундры
Внизу — маленький заливчик, что осыхает в отлив. Где-то там ручеёк впадает, но сейчас всё сухо. После дождей, может, и удалось бы воды набрать.
Три трещины в скале — вот, наверное, откуда «щели». А «белые»? Может, издалека скала кажется беловатой. Топонимика — загадочная наука.
На склоне — ржавая полоса: то ли пыльца сосен, то ли следы тли, что грызёт молодые иголки. Вокруг — можжевеловые заросли, их терпкий аромат смешивается с солёным дыханием моря. Чайки кричат, утки с шумом взлетают — самые пугливые, знают, что вкусные.
Камень наверняка Потапыч выворотил
Камень килограммов в 30 лежит на траве, явно сдвинутый не мной. Может, медведь весной личинок искал? Грибы попадаются, но старые — дождя давно не было.
Скалы здесь крутые, местами до ста метров, обрываются в море, а дальше берег становится ниже, теряя суровую красоту. Вдалеке — остров Ряшков с выцветшей надписью «заповедник». Северная природа дышит тишиной, лишь чайки нарушают покой своими воплями.
Заливчик с ручьём
Двигаюсь дальше. Попутное течение отлива помогает, вода из Кандалакшского залива уходит в открытое море. Вдоль берега — створные знаки и бакены, но навигации здесь нет. Порт в Кандалакше пустует — железная дорога вытеснила корабли.
На голом берегу — сооружение из камней, не сейд, а просто укрытие для палатки, чтобы ветер не унёс. Рядом — болотце с дёреном шведским, красивым, но бесполезным. Лосиные следы, старые, и куча дров, накиданных приливом. Ручеёк стекает из болотца — пресный, холодный, в нём плавают микрокреветки. После прилива тут остаются тёплые аквариумы градусов в 25 — можно искупаться.
Чайонок прячется у воды, я подбадриваю его: «Давай, учись летать! Не бойся, несъедобный ты!» Он почти взлетает — молодец!
Почти взрослый птенец чайки
Рядом — весёлый ручеёк, кто-то сделал место для набора воды. Стоянка тут уютная: дрова есть, но сосна опасно нависает над ровным пятачком. Если бы кто палатку поставил, ей бы хана. Кострище мощное, шишек полно — давно тут никого не было.
Костяника и кислица на островке
До островов Капша ещё час ходу, но я решаю размяться. На маленьком островке — утки, лениво стоящие у воды. Взлетают неохотно. Вид потрясающий: каменюки, пастбище морского червя, открывающееся в отлив. Стоянки нет — слишком горбатый рельеф. Но нахожу заполярную костянику — спелую, чуть пресноватую. Из неё можно сварить походное желе или компот, если набрать полкотелка, подсластить и остудить в ручье. Не всегда застывает, иногда выходит кисленький компотик. Тут тихо, но следы недавних гостей — сапоги, шлёпанцы, пустые бутылки — говорят о компании «двое в лодке, не считая собаки».
Напротив мыса Капша — островок с пляжиком и кислицей, мелкой красной смородиной. Кислая, но для компота — самое то. Можжевельник густой, пахучий, а в центре — прудик, будто бассейн с видом на море. Мягкая трава, камушки — идеально для палатки. Дичь улепетывает, а я лакомлюсь кислицей, вспоминая желе с Телецкого озера.
Красная смородина на островке
Большой остров Капша впереди, там стоянка рыбацкая или туристская, но дров маловато. Половина первого, пора обедать.
